Новороссийск. 26 марта 1920 года. От пристани отчаливает последний пароход с эмигрантами. Как ладья Харона, он увозит старую Россию туда, откуда она никогда не вернётся. В те дни из города эвакуировались 33 тысячи человек, ещё 22 тысячи – не успели. Уже 27 марта Новороссийск станет красным.
Конец старого – это всегда начало чего-то нового. Бывший главный режиссер императорских театров Всеволод Мейерхольд выбрал новое. За что и был арестован в 1919 году в Новороссийске, захваченном армией Деникина. А первое, что он сделал в 1920-м, после взятия города красными – создал Новороссийский симфонический оркестр. 35 артистов оркестра, как и Мейерхольд, тоже выбрали новое.
Об этом тяжёлом выборе – нобелевский роман Михаила Шолохова «Тихий Дон». Он о тех, по чьей судьбе прошёл тектонический разлом отечественной истории. Финал истории Григория Мелехова у Шолохова остаётся открытым, чего не скажешь о Мейерхольде, арестованном в 1939-м и расстрелянном в 1940-м. Оркестр просуществовал и того меньше.
Век спустя, когда зазвучала «Черноморская симфония», оркестр Мейерхольда обрёл вторую жизнь. И одной из первых мы исполнили музыку к экранизации «Тихого Дона», снятой Сергеем Урсуляком в 2015 году. Музыка Юрия Красавина (р. 1953) – это крик неприкаянной, расколотой души, чей мир разделён на «до» и «после».
Возрождение нашего оркестра – это возвращение кармического долга перед теми людьми, которые любили Россию так же, как и мы. Но вынуждены были выбирать между старой и новой Россией, а зачастую – между жизнью и смертью.
На заставке: Иван Владимиров. Бегство буржуазии из Новороссийска в 1920 году. 1926. Холст, масло. Москва, Музей современной истории России