У большинства инструментов симфонического оркестра (всех струнных и части духовых, а также рояля и арфы) резонатором служит деревянный корпус. И только в звучании маримбы можно услышать, как поёт само дерево.
Ряд деревянных брусочков, на которых играют палочками – идея этого музыкального инструмента стара как мир. Такие ксилофоны (с греч. «поющее дерево») многим знакомы с детства. Но если каждый брусочек снабдить резонатором, то получится маримба – гость из детства человечества.
Маримбу придумали ещё в доколумбовой Америке. Для её изготовления индейцы использовали палисандр, а резонаторы делали из пустых кокосовых орехов или тыкв. Маримба пережила испанизацию Мезоамерики. Странствующие маримбъеро пели под неё песни и аккомпанировали народным танцам.
В эпоху профессиональной музыки число брусочков достигло 50-60, их выстроили в два ряда, настроили по подобию фортепианной клавиатуры, резонаторы стали изготовлять из металла, а палочки для игры – обтягивать разными нитями, чтобы получать разные оттенки тембра. Тембр маримбы – медитативный, магический – это и впрямь хтонический голос природы.
Вот и Родион Щедрин, создавая уникальное музыкальное полотно «Кармен-сюиты», отдал маримбе многие главные мелодии – настолько этот инструмент выразителен и многолик. В механически-неживом танце масок деревянный звук маримбы олицетворяет лицемерие и фальшь. Но стоит появиться Кармен – и маримба густым и объемным звуком поёт Хабанеру. Она же в последний раз играет триумфальный марш Тореро перед корридой, ставшей трагическим финалом Кармен.
Щедрин, как всегда опередил своё время. Сегодня маримба только набирает популярность, уже не только в джазовой и этнической, но и в академической музыке. Теперь этот инструмент есть и у «Черноморской симфонии». Наша маримба дебютирует в «Кармен-сюите» вместе с другими инструментами индейцев – бонгами и маракасами – и со всем нашим арсеналом ударных, чтобы воссоздать на сцене захватывающую стихию танца и ритма, яркую палитру эмоций и страстей.